Артур Кларк - Песни далекой Земли [сборник]
Его сердце принадлежало Марсу, но у некоторых членов его экипажа близкие остались на Луне. Значит, придется устроить голосование.
Уставы не предусматривали подобных ситуаций.
— И все равно я не понимаю, почему этот детонационный шнур не был обнаружен при предполетном осмотре, — сказал главный инженер Морган.
— Потому что его легко было спрятать. Да никому и в голову не придет разыскивать такую вещь, — сказал его заместитель. — Меня удивляет то, что на Марсе есть перерожденные, настоящие фанатики.
— Но зачем они это сделали? Не могу поверить, чтобы даже хрисламские психи мечтали уничтожить Землю.
— С логикой этих людей не поспоришь, если, конечно, принять их предпосылки. Бог-Аллах посылает нам испытание, и мы не должны вмешиваться в Его план. Если Кали промахнется — прекрасно. Если нет — что ж, это часть куда более грандиозного божественного замысла. Может быть, мы уже так испортили Землю, что пора начать сначала. Помните старое изречение Циолковского: «Земля — колыбель человечества, но нельзя вечно пребывать в колыбели»? Возможно, Кали — это мягкий намек на то, что пора уходить.
— Ничего себе намек!
Капитан поднял руку, призывая к молчанию.
— Единственный важный на сегодня вопрос: Луна или Марс? Мы нужны тем и другим. Не хочу влиять на вас. — Это едва ли было правдой, всем было известно, куда хочет лететь Сингх. — Поэтому сперва выслушаю ваши точки зрения.
Первое голосование закончилось с результатом девять за Марс, девять за Луну, один «затрудняюсь с ответом», капитан воздержался.
Каждая сторона пыталась склонить на свою сторону единственного не определившегося человека, корабельного стюарда Сонни Гилберта, который так долго жил на «Голиафе», что не знал иного дома, как вдруг заговорил Давид:
— Существует альтернатива.
— О чем ты? — довольно грубо поинтересовался капитан Сингх.
— Это же очевидно. Даже несмотря на то, что «Атлант» уничтожен, у нас еще остается шанс спасти Землю, если использовать «Голиаф» как ускоритель масс. По моим расчетам, у нас еще осталось достаточно топлива, чтобы отклонить Кали с орбиты. Оно в наших собственных цистернах и в тех, что мы оставили на астероиде. Но толчки надо начинать немедленно. Чем дольше мы будем ждать, тем меньше окажется вероятность успеха. Сейчас она составляет девяносто пять процентов.
На мгновение на мостике установилось потрясенное молчание, во время которого каждый задавался вопросом: «Почему я-то об этом не подумал?» — и немедленно находил ответ.
Давид не потерял головы, если можно воспользоваться столь неподходящим выражением, когда все люди вокруг него пребывали в состоянии шока. Существовали все же некоторые преимущества в том, чтобы быть правоспособным субъектом неантропоморфной разновидности. Давид не ведал не только любви, но и страха. Он продолжал мыслить логически даже на краю гибели.
33
СПАСЕНИЕ ГРУЗА
— Все удачно, — доложил Торин Флетчер.
— Удача нам очень понадобится. Продолжайте.
— Заряд был установлен с целью повредить термоядерный генератор и толкатели так, чтобы они не подлежали восстановлению. Именно это он и сделал. Я смог бы их починить, если бы мы были на Деймосе, но здесь — нет. Удар прорвал первый и второй баки, и мы потеряли тридцать килотонн топлива. Но запорные клапаны в трубах сработали как требовалось. Остаток водорода цел.
В первый раз за последние несколько часов Роберт Сингх осмелился надеяться. Но нужно было решить еще множество проблем и проделать невероятное количество работы. «Голиаф» предстояло подвести вплотную к Кали и выстроить вокруг него своего рода леса, чтобы передать импульс астероиду. Флетчер уже запрограммировал своих строительных роботов для выполнения этой задачи, велев им использовать лонжероны и фермы развалившегося «Атланта».
— Такой безумной работы я в жизни не выполнял, — сказал он. — Интересно, что подумали бы старожилы Центра Кеннеди, если бы увидели ферму, которая держит космический корабль вверх ногами?
— А как это определить у «Голиафа»? — резко парировал сэр Колин Дрейкер — Я никогда не мог с уверенностью сказать, где какой конец. На ракету двадцатого века можно было просто взглянуть и отличить, улетает она или возвращается. С современными такого не выйдет.
Как бы странно ни смотрелся результат для любого специалиста, не считая инженера-астронавта, Торин Флетчер заслуженно гордился своим достижением. Даже в таком слабом гравитационном поле, как у Кали, задача была едва выполнимой. Топливный бак в десять тысяч тонн действительно «весил» здесь меньше одной тонны. Если действовать очень аккуратно, то его можно было водрузить на место при помощи системы блоков смехотворных размеров. Но как только такая масса приводилась в движение, она начинала представлять смертельную опасность для существ, чьи мускулы и рефлексы развивались в совершенно иных условиях. Трудно было поверить, что медленно дрейфующий объект может стать неуправляемым, способным превратить в блин любого, кто не сумеет вовремя увернуться.
Благодаря сочетанию мастерства и везения серьезных инцидентов не произошло.
Каждый шаг тщательно репетировался на виртуальных симуляторах, чтобы избежать неожиданных сюрпризов, пока Флетчер наконец не объявил:
— Можем отправляться.
Пока шел еще один обратный отсчет, всех не покидало неизбежное дежавю. Но на этот раз прибавилось еще и чувство опасности. Если что-то засбоит, люди не успеют удалиться на безопасное расстояние от места происшествия. Они станут его участниками, хотя, возможно, никогда об этом не узнают.
Прошло уже несколько недель с тех пор, как «Голиаф» заработал по-настоящему, и те, кто находился на его борту, чувствовали характерную вибрацию плазменного двигателя, работающего на полную мощность. Какой бы слабой и далекой она ни казалась, игнорировать ее было невозможно. Особенно когда эта самая вибрация с регулярными интервалами попадала в резонанс с колебаниями конструкции «Голиафа» и весь корабль коротко вздрагивал.
Когда мощность толчка достигла максимального безопасного уровня, показатели акселерометра медленно поднялись от нуля до чуть более одной миллионной земного тяготения. Люди осторожно двигали миллиард тонн Кали. Каждый день ее скорость должна была меняться почти на один метр в секунду. Ей предстояло отклониться со своего изначального пути на сорок километров. Жалкие цифры для космических скоростей и расстояний, но они означали разницу между жизнью и смертью для миллионов людей на далекой планете Земля.
